«Перейти Рубикон» — кто не знает этого выражения? Кто хотя бы раз в жизни, если не произнес его, то подумал. Легендарная The Rolling Stones посвятила ему свой хит «Streetsoflove». Многие деятели искусства интерпретировали его в своих произведениях. Оно означает, что решение принято, и нет дороги назад – «жребий брошен».

Решение действительно было принято, когда более 2 тысяч лет назад, Цезарь, прекрасно понимая, что ждет его по возвращении, обратился к своей армии с призывом пойти на Рим.

Стремление к верховной власти усиливало его азарт к достижению цели. Никакие обстоятельства, трудности, перипетии не могли остановить его на пути. Его изворотливый ум помогал ему выкрутиться из любых, даже самых опасных и сложных ситуаций.

Плутарх пишет, что около 77 года до н.э. Цезаря захватили пираты и продали бы его в рабство, если бы тот не откупился от них.

«Он посоветовал им потребовать в качестве выкупа за него 50 талантов, вместо 20, как те собирались, заявив, что они не знают, кого они захватили в плен. Разослав своих людей в различные города для сбора денег, он остался на пиратском острове только со своим другом и парой слуг в окружении свирепых людей. И даже тогда вел себя, подобно великому правителю, а также писал поэмы и речи и декларировал их пиратам, и тех, кто не выражал ему своего восхищения, в лицо называл неудачниками и варварами, часто со смехом угрожая распять их. Разбойники же охотно выслушивали эти вольные речи, видя в них проявление благодушия и шутливости. Однако, как только прибыли выкупные деньги из Милета, и Цезарь был освобожден, он, тотчас же вернувшись на землю, снарядил корабли и отправился в погоню за пиратами. Застав их еще стоящими на якоре, он захватил большую часть из них в плен и заключил в тюрьму в Пергаме, а их богатства забрал в качестве компенсации. Затем самолично отправился к Юнку, наместнику Азии, обладавшим судебной властью, с требованием наказать пленников. А когда тот отмахнулся от Цезаря, сославшись на более важные дела, Цезарь вернулся в Пергам, приказал вывести пиратов и всех до единого распять на крестах, как он часто предсказывал им на острове, когда те считали его слова шуткой».

Эта история разнеслась по всему Риму, придав еще большей славы ее главному персонажу.

Политические оппоненты Цезаря неоднократно пытались оттеснить его, боясь, что он рано или поздно сможет свергнуть аристократических строй, опираясь на широкие массы плебеев, но его бешенная популярность в народе смущала оптиматов.

По словам Плутарха, для удовлетворения потребностей плебса он «выводил на арену цирка 320 пар гладиаторов, а огромными издержками на театры, церемонии и обеды, он затмил всех своих предшественников».

        

Когда же в Риме скончался великий понтифик, который считался верховным жрецом государства, Цезарь пожелал занять этот пост и выставил свою кандидатуру на выборах, хотя у него и были два мощных соперника. 

По словам того же Плутарха, «утром в день выборов, когда он прощался со своей матерью, успокаивая ее у дверей, он сказал: «сегодня ты увидишь своего сына или великим понтификом, или изгнанником». Одержав победу, он доказал, что способен увлечь за собой народ на любую дерзость».

Опираясь на убеждение, что «правителя не так легко столкнуть на второе место, как со второго на последнее», он сосредотачивал власть в своих руках и руках своих соратников. 

У него всегда были могущественные враги, но это только подливало масла в огонь.

Как человек умный и хорошо владеющий собой, Цезарь не был беспощадно жестоким. Своих врагов он охотнее прощал, чем убивал и пытался перетащить их на свою сторону.

По словам Марка Катона, его упорного противника, слова которого приводит Светоний, он «единственный из всех трезвым приступил к ниспровержению республики».

В 60 году Цезарю удалось померить враждующих между собой Помпея и Красса, двух людей, пользующихся наибольшим влиянием в Риме.

Таким образом, он прекратил серьезную конфронтацию, а заодно поставил их «к себе на службу». Под видом этого человеколюбивого поступка, незаметно для всех был совершен настоящий политический переворот.

Три самых могущественных мужей Рима заключили между собой союз – триумвират, с целью низложения правящей олигархии, а для закрепления связей, несмотря на значительную разницу в возрасте, Цезарь выдал замуж свою единственную дочь Юлию за Помпея.

В дальнейшем это поспособствовало ему укрепиться во власти, и обеспечить себе прикрывающие тылы при непредвиденных обстоятельствах.

С помощью Красса и Помпея в 59 году до н.э. став консулом, он смело сцепился с сенатом и сразу же дал понять, кто стал подлинным хозяином Рима. 

Во время его консульства часть сенаторов почти перестала присутствовать на заседаниях, а те, кто остался практически в них не участвовали. В 58 году, в нарушение установленных правил, он получил в управление Галлию сроком не на один, а на пять лет.

Там Цезарь провел около 10 лет, за это время он почти полностью подчинил ее Риму, завоевал 800 селений, покорил 300 племен, сражался с 3 миллионами человек, убил миллион врагов и взял в плен еще миллион.

Теперь у него в руках сосредоточились огромные материальные ресурсы. Многочисленные войны принесли ему несметную добычу, а за спиной его стояло мощнейшее войско.

Цезарь добился от своих людей редчайшей преданности.

Согласно Плутарху, «мужество и любовь к славе Цезарь сам взрастил и воспитал в своих воинах прежде тем, что щедро раздавал почести и подарки, желая показать, что добытые в походах богатства он хранит не для себя,…а как общее достояние и награду за воинские заслуги, оставляя за собой лишь право распределять их между отличившимися. Он первый бросался навстречу любым опасностям и не отказывался переносить никакие трудности и лишения, несмотря на его физические силы, ибо был он слабого телосложения, с нежной и белой кожей и страдал постоянными головными болями и эпилепсией, первый приступ которой с ним случился в Испании.»

По словам Светония, он «искусно владел оружием и конем, выносливость его превосходила всякое вероятное. Если его воины отступали, что он часто бросался к ним и поодиночке разворачивал их лицом к врагу.» 

На протяжении всей галльской компании в его рядах не было ни одного мятежа. 

Прибывая в Галлии, Цезарь пристально следил за событиями в Риме, ухитряясь сохранять влияние в народном собрании, не давая Помпею овладеть симпатиями плебса.

С помощью добытого золота он подкупал влиятельных и должностных лиц через верных ему людей.

Управлять ситуацией становилось все труднее. За время его отсутствия произошли серьезные изменения: Красс погиб в войне с парфянами, умерла Юлия, дочь Цезаря и жена Помпея, который на тот момент стал самым могущественным человеком в Риме, перетащивший на свою сторону сенат.

В 55 году до н.э. Помпей вместе с Метеллом Сцимпионом были выбраны в консулы, причем последний был консерватором и придерживался крайне противоположных Цезарю взглядов.

Для закрепления политических отношений Помпей женится на дочери Сцимпиона Корнелии.

Бывших союзников больше ничего не связывало. Столкновение между ними было неизбежно. 

Срок полномочия Цезаря в Галлии истекал, и он хотел получить либо их продления, либо возможность выставлять свою кандидатуру на выборах консула в 49 году до н.э. заочно.

Но вопреки всему, сенат издает указ, что тот, кто находится за пределами республики, не может избираться консулом, не делая исключения даже для Цезаря.

Таким образом, по истечении мандата, он должен был распустить свои войска и вернуться в Рим, как частное лицо, потеряв таким образом политический иммунитет.

Там хорошо понимали, что, если раньше Цезарь был только блестящим политиком, то сейчас в его распоряжении были еще и гигантская военная власть и бесчисленное денежное наследство, что внушало сенату страх перед его возможным свержением.

Чтобы избежать обострившейся угрозы и обезопасить себя законодательно, в 52 году до н.э. специально для Помпея придумывают титул Consulsinecollege – первого гражданина, или принцепса, что на практике позволяет Помпею властвовать единолично.

Обстановка накалялась. Все отлично понимали, что Цезарь не только не сложит оружия и не распустит армию, но и постарается стянуть войска со всей Галлии, и начнет гражданскую войну.

После консультаций Помпея с правящими олигархами, они предписывают ему «набрать 130 000 италийцев, главным образом из ветеранов, опытных в военном деле, а также чужеземцев из наиболее храбрых племен, живших на приграничных территориях.

Было решено также выделить государственные средства на военные нужды, а за надобностью и свои частные».

В то же время, чтобы смягчить ситуацию, ставленники Цезаря, народные трибуны Марк Антоний и Курион, предлагают распустить армии, как Цезаря, так и Помпея, зная, что у Цезаря в случае необходимости больше шансов собрать ее заново.

В свою очередь сенат устанавливает обоим отправить по легиону на войну против Парфии, и между тем, несмотря на многочисленные попытки Цезаря удержать власть в своих руках, консулами на 49 год избирают его противников.

В декабре 50-го года Цезарь находится в Равенне. Встревоженный различными махинациями, он посылает за подкреплением в Рим, и между тем предпринимает последнюю попытку решить дело миром и пишет в Рим письмо с просьбой остаться проконсулом Галлии, оставить себе всего лишь 2 легиона и заочно выбираться на пост консула.

На что сенат отвечает отказом, приказав ему немедленно распустить легионы до конца 50 года и вернуться в Рим, как частное лицо, иначе в неповиновение он будет провозглашен «врагом народа».

Дальнейшие действия Цезаря изменили ход мировых событий. Он всегда предпочитал действовать неожиданно, не тратив много времени на размышления.

Прежде всего ему было необходимо был занять выгодное положение на севере Италии, захватив важный стратегический центр – город Ариминум, сегодняшний Римини, для этого он должен был перейти небольшую реку Рубикон, которая была священной границей Римской республики.

Ниже описываемые события стали настолько знаковыми, что прославили навсегда эту «речушку, чуть больше обычного ручейка», и появилось устойчивое выражение «Перейти Рубикон», которое плотно вошло в обиход.

Итак, 49 год о н.э. Решение было принято за одну ночь. Цезарь находится в Равенне. Оттуда он приказывает своим людям в Риме выдвинуться в сторону Ариминума.

9 января он отправляет туда же центурионов, военных начальников, с наиболее храбрыми воинами, переодетых в гражданские платья, чтобы те без шума заняли его и оставались там до приходя самого Цезаря, другую часть войска посылает к реке.

Сам же ведет себя вполне обыденно, посещает общественные места, показывается на публике, как будто ничего не происходит, присутствует на тренировках гладиаторов, а вечером в кругу своих друзей отправляется на банкет.

За ужином ведет непринужденную беседу и обсуждает проект новый школы гладиаторов.

Надо отметить, в древнем Риме иметь такую школу означало тоже самое, как сегодня владеть футбольным клубом, и это была отличная реклама, но для Цезаря было важнее показать всем, что этот день ничем не отличался от всех остальных.

По среди пиршества он поднимается и, сославшись на неожиданное недомогание, выходит из-за стола, обещая вернуться, как только оправится,

На самом деле, неподалеку его уже поджидали повозка с его людьми и всадники.

Воспроизвести хронологию происходящего в ночь с 9 на 10 январи 49 года до нашей эры и последующие за ней события нам помогут описания Светония и Плутарха, которые являются, пожалуй, единственными источниками, рассказываемыми об этом. События, которые понесут за собой серьезные последствия, заставляя Юлия Цезаря перейти эту реку, нарушить запреты республики и сделать первый и необратимый шаг к созданию империи.

Мы привыкли представлять этот момент помпезным!

Юлий Цезарь на коне, впереди своего войска, который уверенно указывает своим мечем путь к реке Рубикон – этот образ не раз мы видели в учебниках истории, на средневековых изображениях и полотнах знаменитых художников, но Святоний преподносит нам совсем иную картину.

«Этой ночью, он тайно посылает своих людей вперед, наказав ждать его в условленном месте, а сам отправляется в путь с небольшим сопровождением. Через какое-то время сбивается с пути, бросает повозку с мулами, взятую у пекаря, и продолжает путь пешком. Блуждает некоторое время в лесу, он далеко отклоняется от нужного маршрута. В конце концов выходит к заросшей тропе, но не находит Рубикона. Случайно встречает некоего крестьянина и уговаривает его стать проводником, после чего тот выводит его к берегу речки.»

Эта сцена кажется сплошным парадоксом — Гай Юлий Цезарь, великий полководец, обладающий железной волей, завоеватель Галлии ввязывается в сомнительную авантюру, теряется, доверятся случайно найденному человеку, который мог быть кем угодно. Но наконец, на рассвете Цезарь выходит к своим воинам, ожидающим его на берегу в назначенном месте у моста, встревоженные и разнервничавшиеся его опозданием. 

После этой странной изнурительной ночи, переход через Рубикон всецело оправдал все мытарства и лишения, и возвратил на место эпический размах дальнейших событий.

Исторические источники упоминают о всевозможных сомнениях, которые посещают Цезаря в столь значимый момент.

Перед самым входом в реку, он остановился на мгновение и отрешенным взглядом смотрел на воду: ему на ум пришел недавно увиденный сон, в котором он насилует свою мать, о чем рассказывает толкователям, на что те отвечают, что мать его означает Рим, а насилие – кровавое преступление против него.

Но нашлись и те, кто заверяли, что будто сон этот указывает на всеобщее признание, великую славу и власть над всем миром, что еще больше раззадорило Цезаря.

Многие говорили, что никакие суеверия не вынуждали его отступить или отложить предприятия.

Светоний рассказывает, что один раз гадатель возвестил его о несчастном будущем – жертвенное животное оказалось без сердца, на что Цезарь заявил, что «все будет хорошо, коли я того пожелаю, а что у скотины нет сердца, ничего удивительного в этом нет».

И здесь, у берегов маленькой речки, оторвав свой взгляд от течения воды и сказал своим спутникам: «Друзья мои, если я не перейду эту реку, то это будет началом больших бедствий для меня, но, если перейду – это будет началом бедствий для всего народа».

Весь XIII легион, 5 тысяч человек и 300 всадников, вернейшие воины, прошедшие всю Галльскую компанию бок об бок со своим генералом, безмолвно ждали его приказа.

Замешкавшись еще на минуту, он продолжил: «Еще не поздно повернуть назад, но стоит перейти этот мостик, все будет решать оружие».

Напряжение в рядах росло, Цезарь колебался, осознавая, на какой шаг он толкает своих людей.

Святоний, передавая свидетельство очевидца Азиния Поллиона, описывает это момент так: «Вдруг, как знак свыше, с их стороны моста появился неведомый человек дивного роста и необычайной красоты. Он сидел и играл на свирели. На эти звуки сбежались не только пастухи, но и многие воины со своих постов, среди них были и трубачи. Тогда тот человек внезапно вырвал у одного из них трубу, и оглушительно протрубив боевой сигнал, бросился через реку к противоположному берегу». Тогда Цезарь, решительно расправив плечи, провозгласил: «Вперед, куда зовут нас знамения богов и несправедливость противников! Жребий брошен!»

Что это было – искусная заранее продуманная инсценировка? Говорят, что Цезарь использовал одного из рослых пленных галлов, или же поздняя легенда, вплетенная в исторический контекст, либо что-то иное – этого мы уже не узнаем.

Сама же фраза «Жребий брошен» была переписана множество раз.

Плутарх же утверждал, что Цезарь произнес эту фразу на греческом, ибо именно греческий был языком элиты, а последние исследование предполагают, что в выражении «Aleaiactaest»потерялась буква «О», и на самом деле оно звучит как «Aleaiactaestо», что значит «да будет брошен жребий!».

Этот вариант кажется более правдивым, учитывая заносчивый характер Цезаря, азартного игрока, который на протяжении всей своей жизни рисковал, и на берегу Рубикона решил рискнуть еще раз всем и ради всего.

Позже, в самом центре Римини, на сегодняшней площади Трех мучеников, в XVI веке был воздвигнут памятный камень, так называемая колонна Цезаря, на том самом месте, где он, наконец, соединился со своими людьми, прибывшими туда по его приказу из Рима и из Равенны, произнес свою знаменитую речь о сенате, о своем походе за справедливость, провозгласил себя пожизненным Диктатором и призвал следовать за ним во имя спасения Рима.

Борьбу за власть он начал, когда ему еще не было двадцати лет, на площади в Римини стоял матерый 50 летний талантливый политик, гениальный стратег и доблестный полководец, который положил начало эре Великой Римской империи.

Автор текста: Ольга Шабарова